| Светлана | Дата: Понедельник, 01.07.2013, 13:23 | Сообщение # 1 |
|
Лейтенант
Группа: Администраторы
Сообщений: 51
Статус: Offline
| Как появляется вера в сердце человека? Это тайна.
Но раз появившись в нем, родившись, она, как и всё живое должна развиваться и
возрастать. Это принцип всего живого и настоящего, в отличие, от
мертвого и искусственного. Жизнь можно убить, покалечить, извратить.
Мертвое же – можно только разрушить, сравнять с землей.
Само по себе, мертвое – оно и есть мертвое, оно не может ни дать жизни, ни возродить,
ни дать роста. Но не смотря на то, что по сути своей мертвое не может
жить, оно всё же иногда живет и даже распространяется. За счет чего? За
счет живых душ, которые приняли это мертвое семя и следуя ему,
распространяются по земле, а вместе с ними и мертвое семя. Сами люди
начинают быть носителями этого мертвого, хотя само по себе данное семя
не жаждет распространения или какого-то действия. Оно мертво, а мертвое –
всегда пребывает в покое. К этому же покою в итоге будет стремиться и
мертвое, а мы сами можем ловить себя на том – чего мы хотим – покоя или
движения.
Любое живое близко к смерти, а значит к переходу к мертвому. Опасность перейти в
него всегда высока. Единственное, что способно удержать жизнь от смерти,
живое от мертвого – это подключение и питание от каналов Истинной
Жизни, к Богу. Но Богу не религиозному, не картиночному, а к Живому. А
живое всегда начнет с того, что станет обличать тьму и неправду, дабы
этому не было места в сердце и разуме человека. Ибо тьма и неправда –
есть провожатые к вратам смерти и стражники в покоях мертвого. И мало
тех, кто сознательно желает узнать правду о себе, принять ее и начать
искоренять злые корни изнутри. В каждом человеке много неправедного. В
том числе, и неправедной жизни, которая ожесточенно сопротивляется
приходу новой жизни. Две разные жизни не могут уместиться в одном
сердце. Иначе приходит лицемерие, когда слова расходятся с делами. И это
параметр глубокой духовной испорченности, тли внутри, а значит мертвое
начинает поглощать живое, как рак, как плесень. И зачастую начало для
этого пути – незримо. Но когда процесс уже зашел очень далеко, исцеление
иногда становится прочти невозможным. Требуется или сильнейшее
присутствие света, страшные мучения, отречение и покаяние, или уже ничем
не помочь такой пораженной души. Мертвое настолько поразило ее, что
ничто из живого не способно возродить ее к жизни. И к этому близки те
души, которые однажды вкусили небесного дара жизни. В которых духовная
жизнь однажды родилась.
Именно о духовном живом и духовно мертвым – мы говорим.
И если в физическом мире мы постоянно сталкиваемся с живым и неживым, которое
очень похоже на живое, но оно искусственное, то такая же параллель
происходит и в духовном мире. Вся сложность которого состоит в том, что
мы не видим его своими физическими глазами, не слышим, не осязаем и
единственное, через что мы можем соприкоснуться с ним, это наша вера,
вера в сердце. Она одна может дать нам ощутить реальность духовного
мира, услышать и даже чувственно осязать его внутри себя. Когда мы
теряем веру – эту связь с духовным, то теряем связь с живым, а значит
будем или стараться имитировать эту жизнь, особенно в глазах других,
дабы не было разочарования; или вообще смиримся с происшедшим и
возвратимся с прежней земной жизни, разочаровавшись в Боге. Чтобы этого
не было, надо никогда не быть очарованным ни чем, даже Богом.
Очарованность – это та же прелесть и идет она не от разумения
духовности, а от чувственного возбуждения, от страстности. Очарованным
легко управлять, делать из него фанатика, но когда приходит
разочарование, то приходит ненависть, и как правило, к прежнему объекту
очарования. Нельзя дать власть чарам – завладеть сердцем и околдовать
себя.
Как правило, именно мертвое стремится к узам очарования и не без участия самого
человека, для которого, чтобы ощущать и зрить Бога, становится
необходимым – видеть предмет своего очарования. Для этого, он стремиться
облечь всё в формы. Так возникают те храмы полные идолов и
иллюстративные богослужения, от которого содрогается живая душа и
возмущается дух. Все формы, без духовного разумения и содержания – пусты
и мертвы. Они только убивают живое, уничижая его естественность, своей
крикливой и пышной вычурностью. Но мертвое – всегда будет требовать
служения рук человеческих. Тогда как живое – нет.
На базе поддержания мертвых форм духовности, возникают различные институты
управления и иерархической власти. Так мертвое обретает формы жизни и
начинает казаться живым. Но только казаться….
Живое существует всегда само по себе. Это мы подключаемся к его каналам,
тогда как мертвое – нас подключает к себе и требует безоговорочного
послушания. Отключиться от этого канала смерти, данной матрицы – есть
покаяние – полная перемена образа жизни и мышления. И тогда жизнь
начинает по крупицам вливаться в нас, в наше вновь рожденное духовное
тело. И если мы подключаем это тело (новое, духовное, дарованное нам по
благодати Богом) к прежним каналам, начиная питать собой мертвое, но
теперь давая ей уже духовные оболочки (ведь мы же начинаем считать себя
духовно рожденными), то совершаем огромное зло в духовном мире. Мы
начинаем искажать духовный мир, репродуктировать мертвое семя в нем,
насаждать его и осквернять всё живое и истинное, тем самым пороча саму
жизнь, уничижая живое, а поставляя в замен его – мертвое. Это есть путь
псов, возвратившихся в свою блевонтину; безводных облаков, ветром
гонимых; дважды умерших; променявших свое первородство на чечевичную
похлебку…. Это путь духовных Иуд.
Господь строго спросит каждую душу, получившей дар духового рождения, получившей живое
– что она сделала в своем итоге с ним – умертвила жизнь или взрастила
ее. Вариант с возвращением закопанного начатка жизни обратно Богу – не
пройдет. Или мы приобретали жизнью Божьей и распространяли ее по мере
своей в этом мире, тем самым давая шанс для других душ к возрождению и
жизни; или расточили жизнь, променяв ее на мертвое, держались и
распространяли это семя; или простояли всю жизнь в стороне, в
непричастности ни к добру, ни к злу, ни к свету, ни к явной тьме, а тем
самым потворстовали распростанению мертвого, а не поддержанию живого.
Ибо не мертвое близко к смерти, а живое. Мервтое – уже мертво. Такие
души тоже будут отвечать за использование дара живого. И лучше таковым –
духовно не родиться, чем однажды возродясь –попрать жизнь, а вместе с
ней и Жизнь Вечную – свою награду.
Для чего живем мы на этой земле, как не в надежде и обетование обретения Жизни Вечной.
Если мы живя на земле – верим в смерть, что после нее ничего не будет,
то мы соответственно не способны к жизни, мы мертвые, хотя и живы. Живы в
глазах мертвых, но мертвы – в глазах живых. А кто выше – живые или
мертвые?....
Наша жизнь протекает в трех измерениях, так как человек троичен.
Он есть тело, душа и дух. И всё требует права и жажды жизни. Но если на земле дух
находится в подчиненном состояние, более глубоко заложенным, по
отношению к душе и телу. То в духовном мире – именно дух, есть
первичным. На земле – господствует материя. Но без духа (без дыхания
жизни и одушетворения) – материя мертва. Сама по себе материя этого не
осознает. Она считает себя живой, не ведая, что живет благодаря духу, а
не души даже. Душа же, живет и в следствие жизни тела, и в следствие
жизни духа. Сама по себе душа тоже не может существовать. Ей нужно и
тело, ей нужен и дух. Но так как в зримом мире все явлено материей и она
господствует в нем (видимым образом), то по своей неутвержденности и
неразумению, она выбирает жизнь тела, и живет им. Но при этом будет
всегда испытывать страдания. Ибо тело предано страданию, а страдает
тело, страдает и душа. Такая слепая душа будет внутренне шарахаться от
приземленности и обыденности окружающей ее жизни, от внутренней пустоты,
в особенности, если она пресыщена этой земной жизнью и стремлением к
некой непонятной ей свободе, счастью, полноте. Без духовного
возрождения, душе никогда этого не понять и не обрести. Но духовное
рождение происходит не само по себе, а от Бога. Это как некое таинство
брака, когда Господь выбирает душу в невесты и дает ей права родиться
вновь – духовным младенцем. Наша душа – рождает в себе новую душу –
одухотворенную, слитую с духом Божьим. По мере духовного роста
внутренние и даже внешние глаза человека начинают открываться, он
начинает видеть то, чего раньше не замечал; понимать то, о чем раньше не
задумывался; переживать то, для чего раньше было закрыто его сердце.
Всё это может свидетельствовать о себе каждый, кто переживал в своей
жизни духовное возрождение, рождение новой жизни в себе. Живое начинает
оживлять собой наше мертвое. И это процесс, это постоянное движение и
усилия над собой, открывая для живого всё новые и новые уголки своей
жизни, своего сердца. И так до полной победы живого. Но…..
Но, однажды человек может сказаться себе – «Хватит! Я достаточно открыл себя для
Бога. Наполнился жизнью Его. Мне уже хорошо!» И как только человек
произнес в себе эти роковые слова, то движение жизни остановилось в нем и
мертвое обратно хлынуло в открытые врата. И хлынуло уже не просто на
душу, а на дух. Убивая жизнь внутри, подавляя ее, загоняя в темницы.
Тьма заняла место света, став полновластной хозяйкой в новом духовном
доме. И чтобы не обнаружить свое, столь явное и убийственное присутствие
в этом доме, она начинает заменять прежнее живое и истинное убранство
дома на чуждое и мертвое. На иное, идущее от иного духа. Так появляется
мертвое, в чертогах живого. И по мере того, как быстро мертвое начинает
занимать места живого, наполняться собой, своими оболочками, то
постепенно и жизнь начинает уходить из сердца человека. Всё прежде
искренние – становится обрядным, пламенные слова о Боге – пустословием,
дела веры – показными. Духовная жизнь человека начинает походит на
театр, где он и все окружающие его – лишь актеры или зрители, а
настоящая жизнь начинает проходить не на глазах всех, а в своих
собственных домах и потаенных мыслях. Каждый начинает бежать в свой дом,
тогда как Дом Господень поражает тлен запустения. Но чтобы прикрасить
это духовное запустения, люди начинают украшать эти дома, заботясь об их
внешнем благолепии, при этом старательно прикрывая их внутреннюю
пустоту и бездуховность. Пышные церемонии, обряды, различного рода
таинств – сильно действуют на неутвержденную или бездуховную психику
людей. Такие даже не замечают, что перед ними разыгрывается
представление, и все оно по внутренней сути своей – мертво. Люди
пытаются одухотвориться этим мертвым, но самое большое, что может
сделать оно, так это как-то воздействовать на душу, вложив в нее страх,
трепет, смирение перед образами небесными. Сделать шаг к обращение и
покаянию. Но дать жизни – еще не могут.
Душа, будучи сама мертва, но имея задатки жизни, пока еще духовно не возрождена,
может питаться от этих образов. И только от ее искренности зависит то,
сможет ли она преодолеть земное тяготение и подняться выше или так и
останется на сей орбите, утешаясь присутствием на этом спектакле и
погружаясь всё больше в лицемерие. Долгое общение живого с мертвым
обязательно скажется на первом, и не в пользу жизни. Невозможно
сохранить живое среди мертвого. Живое требует – живого.
Убивается живое от постепенного принятия мертвого семени. Это духовное отравление.
И чтобы избавиться от отравы внутри – нужно очистить организм, промыть
водой, опорожнить полностью. Так же обстоит дело и с духовным
отравлением. И может настать такой момент, когда уже никакое очищение не
поможет, это люди, которые сожгли себя в неправде, которые потеряли
совесть.
Мертвое всегда боится присутствие живого. Она старается опорочить эту жизнь, назвав ее
несмирением, бунтарством, злом. Но жизнь на то и есть жизнь, что она
всегда будет восставать против всего противоречащего ей, и если она в
силе, то как весна будет взламывать торсы льда, высвобождая движение
реки. И может не долго ей будет отпущено временем творить свое движение
жизни, но оно будет стоить сотен лет мертвого и лживого покоя.
Искусственная жизнь легко рассыпается от соприкосновения с настоящим.
|
| |
| |
